"Саломея" в театре им. Е.Вахтангова: "избыток чувств против прагматичного сознания"

Спектакль "Саломея" стал заключительным в рамках проекта "Театральные параллели", проводимого по случаю 100-летнего юбилея театра. Начиная с конца прошлого года, зрители могли ознакомиться с "Легендой о Хромоножке" Владимира Бельдияна, "Дурочкой" Анатолия Шульева, "Войцеком" Хуго Эрикссена и, вот, теперь с "Саломеей" Гульназ Балпеисовой. За основу постановки она взяла одноактную трагедию Оскара Уайльда, опубликованную в 1891-м году. Как и три предыдущих спектакля в рамках "Театральных параллелей", "Саломея" оказала большое влияние на концепцию работы театра имени Е.Вахтангова. Напомнить об этой параллели и призван проект в целом.

"Саломею" Уайльд написал на французском языке. Он надеялся, что главная роль идеально подойдёт великой Саре Бернар. Но из-за поднявшейся шумихи вокруг тематики пьесы, даже во Франции её первое время поставить не решались. В конце XIX в. запрещалось изображать на сцене библейских героев. А история Саломеи и пророка Иоканаана, более известного нам как Иоанн Креститель, описана в Новом завете. Но "принц Парадокс", как называли его современники, тем и прославился, что не признавал в искусстве норм. Он проповедовал в творчестве эстетизм и искал, прежде всего, в историях и героях красоту, чувства, эмоции, зачастую пересматривая давно устоявшиеся, стереотипные сюжеты. Так он поступил и с историей юной царицы Саломеи.

До Уайльда её изображали как несмышлённую убийцу, ставшую игрушкой в руках у обиженной матери, царицы Иродиады, и отчима-домогателя, царя Ирода. Якобы они сподвигли девушку, едва достигшую 15-и лет, на то, чтобы она отдала приказ отрубить пророку голову - за поношения Иродиады и с молчаливого согласия Ирода, который смелых речей пророка и его влияния на местных жителей явно побаивался. В интерпретации английского драматурга всё было совсем не так.

Саломея - совершенно "осознанная" действующая единица этой истории. Она влюбляется в Иоканаана с первого взгляда и хочет быть рядом, но пророк далёк от земных чувств. Он отвергает любовь Саломеи, упирая на то, что мать её "грешница и блудница", и дочь такая же, приход мессии "расставит всех по своим местам". После этого девушка и затаивает настоящую обиду: как, её, дочь царицы, отверг какой-то бродяга?! В конце, уже после казни Иоканаана она отдаёт себе полный отчёт в том, что "натворила", произнося со сцены душераздирающий монолог.

Несмотря на то, что на протяжении всего спектакля сцена заполнена различными персонажами - от слуг до послов, привлекает внимание в первую очередь квартет главных героев: Саломея, Иоканаан, Иродиада и Ирод. Они противопоставлены другу другу, как по прямой: Саломея - Иоканаан, Иродиада - Ирод, так и по косой: Саломея - Ирод, Иродиада - Иоканаан (Денис Бондаренко). Отношения между ними сложные, отношения запутанные. Временами происходящее на сцене напоминает семейные разборки во время бесконечных посиделок за столом, когда после определённого количества возлияний наружу начинают выходить "скелеты из шкафов". Такую форму показа отношений и движения сюжета, избранную драматургом, Балпеисова мастерски разбавляет хореографическими вставками. Чего стоит один только зажигательный танец Ирода (Максим Севриновский) перед падчерицей (Мария Бердинских), когда он отчаянно пытается заставить её сделать то же самое, в ответ на свои действия.

Вообще, видна большая работа режиссёра по адаптации пьесы для сегодняшнего зрителя. События тысячелетней давности даже в переложении автора XIX в. кажутся безвозвратно далёкими. Но Гульназ Балпеисова осовременивает их, подавая в понятной и доступной форме. Ирод и Иродиада у неё словно рок-звёзды, эффектно появляются в начале повествования на сцене в круге света и под забойный музыкальный проигрыш.

А яркое красное платье Иродиады (Ольга Тумайкина) и голый торс Ирода во время исполнения танца говорят сами за себя - это не какие-то музейные экспонаты, герои давно минувших дней. Это живые люди, со своими симпатиями, надеждами, обидами и разочарованиями. И становится понятен их внутренний конфликт, их усталость друг от друга, но в то же время, страсть и нежность по отношению к друг другу.

Более того, текст Оскара Уайльда в переводе замечательного русского поэта-символиста Константина Бальмонта, не является для режиссёра чем-то застывшим и неизменным. Герои как бы невзначай добавляют от себя короткие реплики, опять же, исключительно для "оживления" происходящего на сцене. Без юмора и откровенности сегодня никуда. "Поиск искренности в том, что давно заклеймили пошлостью, возврат к романтизму и романтичности - спектакль об этом. Он - своего рода индульгенция на запрещённый прагматичным сознанием избыток чувств. Хладнокровие и равнодушие вступает в схватку с наивной верой в чудеса, в невидимых богов и духов", - отметила Гульназ Балпеисова в записках к спектаклю.

Поэтому, если вы готовы пересматривать старые истории на новый лад, если открыты для чувств и эмоций, сходите на "Саломею" в театр им. Е. Вахтангова и погрузитесь в яркий, энергичный, откровенный, завораживающий "танец семи покрывал", снимающий слой за слоем с трагедии Оскара Уайльда. С билетами стоит поторопиться, места остались только на показы в следующем месяце - 5-го и 21-го июня. 16+