Фильму «Гарри Поттер и философский камень» - 20 лет: интервью с режиссёром Крисом Коламбусом - Inc News
, автор: Чуликова Е.

Фильму «Гарри Поттер и философский камень» - 20 лет: интервью с режиссёром Крисом Коламбусом

63-летний кинематографист рассказал об особенностях съёмок и взаимодействия с актёрами, а также о том, почему он хочет снять фильм «Гарри Поттер и проклятое дитя».

Более двадцати лет назад шумиха вокруг «Гарри Поттера» достигла апогея. Фантастический роман Джоан Роулинг о мальчике в очках, который узнаёт о своём даре волшебника, сопровождался нереальными ожиданиями от его постановки «Гарри Поттер и философский камень», первой экранизации любимого сериала.

Вышедший на большие экраны 16-го ноября 2021-го года, фильм стал сенсацией бокс-офиса, расчистив путь к производству одной из самых успешных франшиз в истории кино, и превратил неизвестных тогда Дэниэла Рэдклиффа, Эмму Уотсон и Руперта Гринта в популярных актёров. По случаю 20-летней годовщины режиссёр Крис Коламбус побеседовал с журналом Variety о воплощении в жизнь волшебного мира.

Учитывая популярность книг, вы чувствовали давление во время съёмок первого фильма о Гарри Поттере?

У меня было постоянное ожидание того, что меня уволят в течение первых двух недель. Я был очень, не скажу «тревожным», но осознающим тот факт, что в случае провала могу навсегда лишиться работы. И у моей двери просто дежурили бы миллионы разъярённых фанатов. Я знал, что погружаюсь в нечто откровенно гигантское, и я никогда бы не связался с проектом, имеющим такое напряжение. После того, как Warner Brothers наняла меня, я должен был встретиться с Джоан Роулинг. Она должна была сказать последнее слово. Я прилетел к ней в Шотландию на встречу, и мы два с половиной, может, три часа обсуждали моё видение фильма. Она, в основном, молчала, а когда я закончил, сказала: «Я представляю фильм точно так же». И я подумал: «О, Господи, я получил это». То был момент чистого восторга, который быстро сменился паникой. Я знал, что должен снять фильм, который бы не только понравился фанатам, но и мне самому, потому что я сам был фанатом. Это чувство сопровождало меня в работе. Я сказал себе: «Я делаю этот фильм для самого себя». Я не думал о миллиардах глаз, которые будут наблюдать за ним в кинотеатрах.

Вы помните о выступлении перед Роулинг?

Мы много говорили про видеоряд, производственный дизайн и создание персонажей. У нас ничего этого не было, потому что на том этапе мы ещё не дошли до этого. Я объяснил ей, как вижу визуальный стиль фильма. Как результат, она почувствовала со мной синхронизацию. Она уже провела встречи с другими режиссёрами, и всегда был разговор о том, чтобы скомбинировать две книги (в один фильм), добавив чирлидеров в матч по квиддичу, и все эти вещи были ей не по душе. Также я определился снимать фильм только с британскими актёрами. И, возможно, это было её самым важным условием.

Как вам работалось с юными Дэниэлом Рэдклиффом, Эммой Уотсон и Рупертом Гринтом?

В первом фильме у трёх исполнителей главных ролей не было большого профессионального опыта. По этой причине в нём так много монтажных склеек. В течение первых трёх месяцев я мог только снимать крупным планом одного из актёров перед тем, как они теряли концентрацию. Первую пару недель все ребята были очень взволнованы участием в фильме о Гарри Поттере, в основном, они просто улыбались в камеру. Я не мог ничего поделать с их улыбками, и это стало для меня как для режиссёра своеобразным упражнением, по обучению актёрскому мастерству. Но когда мы приступили к съёмкам второго фильма, мы уже могли снимать сцены, и дети справлялись с мастер-планами и могли разговаривать друг с другом в этих сценах. Они стали очень профессиональными к началу работы над «Тайной комнатой». А «Узника Азкабана» вы вообще могли снять за 15 отдельных дублей, если бы захотели.

Какая сцена показалась вам самой тяжёлой?

Они все очень заковыристы. На ум приходит квиддич, потому что с ним было много работы на зелёном экране. Это была ситуация, когда дети не могли ничего видеть, у них не было никакой материальной опоры. Я практически стал четвёртым актёром в фильме из-за множества таких ситуаций, где была только пустота. В шахматной партии они уже смогли наладить отношения, потому что мы всё построили. Есть несколько моментов, связанных с компьютерной графикой, но даже взрывы были реальными. Дети говорили: «Мы на настоящей съёмочной площадке с шахматными фигурами в натуральную величину». Самые большие сложности вызывали те сцены, когда они должны были взаимодействовать с объектами, которых не было. Для меня это сродни тренировке. Это было очень затратно физически, потому что я изображал любого персонажа, был ли это Волан-де-Морт на затылке (профессора) Квирелла или Василиск во втором фильме. Я был за кадром, изображая этих персонажей, достаточно безумных, если вдуматься, но это был единственный способ, которым я мог добиться от детей хоть какой-то игры, когда они не имели никакой ответной реакции.

У вас есть любимая цитата из фильма?

О, Боже. Я давно его не смотрел.

А когда вы последний раз его смотрели?

Не думаю, что смотрел с тех пор, как отправился на премьеру. Я был в это время в Лондоне, мы уже отсняли «Тайную комнату». И тогда я увидел фильм полностью. С тех пор я этого не делал. Надо сказать, что я смотрю его отрывками всё время, особенно в период с Дня благодарения и до Нового Года, когда на каждом кабельном канале он идёт 24 часа 7 дней в неделю. Если я пролистываю каналы, то останавливаюсь и смотрю сцену. Это вызывает меланхолию, потому что я очень горжусь этим, первым фильмом. Я улыбаюсь от осознания того, что люди смотрят его 20 лет спустя, это приятное ощущение.

А что насчёт любимой сцены?

Мой любимый момент был снят в конце, на вокзале. Если вы посмотрите фильм, то сможете увидеть, что мы пытались соответствовать книге, где у Гермионы были торчащие зубы. В книге её высмеивали за эти большие передние зубы. Всё подробно описывалось, и я беспокоился, нужна ли была картине достоверность. Мы сделали для Эммы фальшивые зубы, и она надела их для этой финальной сцены. Ей было так сложно говорить с ними, что мы решили больше их никогда не использовать, но вы увидите их, если приглядитесь. Кроме того, есть момент с Дэном (Рэдклифф), когда он оборачивается к Хогвартсу, и кто-то упоминает о возвращении домой. А он говорит фразу: «Я не собираюсь домой, на самом деле, нет». Помню, я посмотрел на (продюсера) Дэвида Хеймана, мы стояли друг против друга, и крикнул: «Снято». У нас с Дэвидом на глазах были слёзы: «Это было прекрасно». Он был чудесен.

«Ты – волшебник, Гарри», стала самой запоминающейся фразой. Обсуждалось ли это появление Хагрида?

Не совсем, потому что львиная доля моей работы была связана с детьми. Мне посчастливилось, возможно, работать с величайшими британскими актёрами за долгое время: Алан Рикман, Робби Колтрейн, Ричард Харрис и Мэгги Смит. Они сразу поняли своих персонажей, потому что каждый читал книги. Когда вы работаете с британскими актёрами, есть ощущение высокого профессионализма. Есть много американских звёзд, кто жалуется, что трейлер у них не такой большой, как у кого-то ещё. И когда Робби Колтрейн произнёс фразу: «Ты – волшебник, Гарри», то сделал это с первого дубля. Для страховки я снял ещё пару дублей, но он знал своего персонажа вдоль и поперёк. Даже Алан Рикман имел в некотором роде инсайт, потому что поужинал с Джоан Роулинг, и Джо объяснила ему, куда его герой направляется. Он понимал, как играть Снейпа с самой первой сцены, потому что знал, где в книге Снейп окончит свой путь.

Как вы сделали злодеев Волан-де-Морта и Снейпа такими устрашающими в детском фильме?

Мы акцентируем на этом внимание, не хотим это преуменьшать. В каждом из своих фильмов для семейного просмотра я это делал, будь то «Один дома» или «Миссис Даутфайр», мы всегда снимали фильмы для взрослых. Я знаю, это звучит странно, но я хотел сделать фильмы о Поттере как для родителей, так и для детей. Тенденция в том, чтобы чуть больше сгустить страхи и темноту, чем вы это обычно делаете, потому что потом вы можете сократить. По этой причине так важны тестовые просмотры. До этого у нас были только три книги, но (Роулинг) объяснила, насколько мрачной будет вся её серия. Первый фильм получился у нас не особо тёмным, но когда вы приступаете к «Тайной комнате», цветовая палитра немного другая. Она не такая тёплая. Мы установили тональность для съёмок этой серии. Я всегда скептически настроен по поводу идеи: «Давайте, сделаем фильм таким пугающим, насколько это возможно», а потом сократим его во время монтажа.

Это очень длинная картина для детей. Вы получали какие-то возражения от студии по хронометражу?

Их не было. Со съёмок фильма «Один дома» у меня осталось пристрастие проводить тестовые просмотры в Чикаго, поэтому студия доставила нас из Лондона в Чикаго. К этому времени хронометраж картины составлял порядка трёх часов. Мы провели фокус-группы, и все родители заявили, что фильм идёт очень долго, тогда как все дети сказали, что он очень короткий. Я знал, что вопрос: «Где эта сцена?» работает, когда видел во время сеанса детей, пулей бегущих в туалет и обратно, потому что они не хотели ничего пропустить.

Вы поддерживаете отношения с кем-либо из съёмочной группы?

Наверное, с Дэниэлом Рэдклиффом больше всего. А с Томом Фелтоном я много переписываюсь.

Уже есть сериал-приквел «Фантастические твари». Как вы думаете, фильмов о Гарри Поттере будет больше?

Я бы хотел поставить пьесу «Гарри Поттер и проклятое дитя» (восьмая часть книжного цикла Д. Роулинг). Это сильное произведение, и дети, на самом деле, находятся в подходящем возрасте для того, чтобы сыграть роли. Это моя маленькая фантазия.

Источник фото: Warner Bros.
x