Современная модель мировой экономики может усугублять эпидемический кризис

Уже более 150 лет как ясно, что свободный рынок создает существенное неравенство во всех областях даже в лучшие времена. Но когда дело доходит до кризиса, опора на рынок может привести к невообразимым разрушениям, считает Ник Дирден, директор британской организации Global Justice Now.

Сегодня, в разгар коронавирусного кризиса, самые богатые страны мира заявляют о своих полномочиях введения чрезвычайного положения для прямого управления экономической деятельностью и контроля над рынками. Они вынуждены, если мы таки надеемся сдержать коронавирус, «пощадить» миллионы жизней и предотвратить полный экономический крах, считает аналитик.

Но, к сожалению, эти полномочия в основном недоступны для развивающихся стран, которым в течение четырех десятилетий говорили, что им не нужен контроль над их экономиками, и они не могут позволить себе создавать государства всеобщего благосостояния. Не беспокойтесь, советуют международные институты, такие как Международный валютный фонд, рынок предоставит то, что вам нужно.

Даже на Западе годы жесткой экономии в сочетании с идеологией «рынок знает лучше» лишил людей возможности бороться с коронавирусом. США сильно страдают не только из-за "нарциссизма" президента Дональда Трампа, но и потому, что их рыночная система здравоохранения, контролируемая крупным бизнесом, является самой неэффективной в мире. В самой богатой стране на земле подросток, страдающий COVID-19, умер на прошлой неделе после того, как его не положили в клинику из-за отсутствия медицинской страховки.

Для многих стран мира отказ от государственного сектора, той части экономики, которая обеспечивает защиту от капризов рынка, не был выбором. Он был безжалостно навязан извне. На фоне «долгового кризиса третьего мира» в 1980-х годах кризис, вызванный безответственным кредитованием западными банками, МВФ и Всемирным банком, вынудил проводить политику «структурной перестройки» в десятках стран Восточной Европы, Африки, Азии и Латинской Америки.

Международные кредиторы фактически настояли на том, что цена будет заплачена путем дальнейшего обнищания соответствующих стран, требуя от них жесткой экономии, масштабной приватизации и отказа от любых попыток управлять своей экономикой в интересах своих собственных людей.

Эта политика привела к постоянному кризису во многих странах, которые не смогли создать общедоступную универсальную систему здравоохранения. Даже в западных странах достаточно взглянуть на количество врачей, чтобы понять неэффективность существующей системы. В Великобритании 28 врачей на 10 000 человек. Это на самом деле мало для развитой страны. У Германии 42, у Дании 40. Даже относительно богатые развивающиеся страны имеют небольшую долю от этого числа: девять врачей на 10 000 человек в Южной Африке, восемь в Индии.

Но даже это довольно хорошо по сравнению с бедными странами. Возьмем, к примеру, Сьерра-Леоне, которому МВФ в середине 1990-х годов специально указал на необходимость сокращения работников государственного сектора на 28 процентов и ограничения их заработной платы. Работники общественного здравоохранения были урезаны, и сегодня в Сьерра-Леоне работает всего 0,2 доктора на 10 000 человек.

Всемирная организация здравоохранения считает, что, по крайней мере, половина населения мира не имеет необходимой медицинской помощи даже в обычное время. Oxfam сообщает нам, что каждый день около 4000 человек умирает от туберкулеза, 1500 - от малярии. Это постоянный кризис. Когда правительство Мали имеет всего три аппарата искусственной вентиляции легких на миллион человек, как оно должно бороться с нынешней пандемией?

Политика МВФ создала столько страданий, была такой катастрофой даже в их собственных условиях, что их невозможно было поддерживать вечно. В последние годы МВФ пришел к выводу о важности расходов на здравоохранение и использовал изящные формулировки о «сокращении бедности». Но на самом деле мало что изменилось.

Последние данные Европейской Сети Долгов и Развития показывают, что 46 стран с низкими доходами тратят больше на обслуживание долга, чем на здравоохранение: в среднем от 7,8 процента ВВП на обслуживание государственного долга до 1,8 процента ВВП, расходуемых на государственное здравоохранение.

Не волнуйтесь, Запад сказал этим странам. Это правда, что вы не можете инвестировать в государственные услуги, но это не имеет значения, потому что рынок сам все обеспечит. Но вместо того, чтобы напрямую поддерживать страны в создании государственных служб или помогать им собирать налоги с уже работающих там многонациональных корпораций, идея международных кредиторов состояла в том, чтобы использовать государственные деньги для создания «более благоприятной» среды для намеренного, частного инвестирования капитала.

Государственно-частные партнерства получили широкое распространение, делая то, что они делают лучше всего — превращая общественные потребности в долгосрочные источники дохода для своих финансистов.

Где же и в чем же выход? Развивающиеся страны должны иметь возможность инвестировать в здравоохранение, образование, системы социальной защиты и платить за них через налогообложение, если они собираются когда-либо искоренить бедность. Они должны иметь возможность осуществлять контроль над своими экономиками, если у них есть надежда заставить эти экономики работать на своих людей.

Это довольно большая задача. Она требует огромного сотрудничества и реформ, которых мы не видели со времен послевоенного урегулирования в 1945 году.

Но это не значит, что надежды нет. Для начала, коронавирус показал нам, что мы не можем полностью оградить себя от несправедливости мира, в котором мы живем. Позволять беспрепятственно распространяться инфекции в самых обедневших странах — значит помешает сдерживать эту болезнь повсюду. В какой-то степени вирус показывает, что мы в такой же безопасности, как и самые уязвимые члены нашего общества.

Во-вторых, лицемерие в мировой экономике никогда не было таким наглядным, как раньше. Когда развивающиеся государства видят, что богатые страны не могут забыть рыночные принципы, даже когда их собственным обществам угрожает опасность, есть все шансы на повсеместное изменение мышления людей.

А оно должно измениться. Коронавирусная инфекция не будет последней пандемией, может быть, даже не самой худшей, и наша способность справляться с этими уязвимостями напрямую связана с краткосрочной экономической логикой, которая, на данный момент, отдает приоритет прибыли в ущерб общественному благу.

На самом деле, климатическая чрезвычайная ситуация угрожает гораздо большему количеству жизней, чем коронавирус. Рынок также не может решить эту проблему, он только усугубляет ее. Поэтому на благо всего человечества мы должны рассматривать коронавирус как тревожный сигнал. Рынок нас точно не спасет, резюмирует британский аналитик.

Фото: aljazeera.com