«А я специально пиджачок надел!» Как Третьяк превратился в посмешище

Он, известное дело, легендарный вратарь. Многие говорят – великий. Хотя злые языки говорят, что не великий, а просто выдающийся. Мол, один из немногих уже в советские времена знал, что такое пиар.

Ничем примечательным в годы после завершения хоккея он не отметился. Да и ушел как-то быстро и странно – бросив сборную накануне Кубка Канады (сильнейшего на тот момента турнира – аналога нынешнего Кубка мира). Потом стало известно, что ушел ровно перед тем моментом, когда игроков стали проверять на допинг. Совпадение? Ну, конечно же, совпадение. А как иначе? Мы верим твердо в героев спорта.

Сегодня он вроде бы при должности – президент Федерации хоккея России. Но вы слышали от него какие-то заявления? Какие-то судьбоносные реформы? Что-то действительно важное и этапное? Нет, разве что брюзжание, очень напоминающее монологи старичка на скамейке.

- Хоккей, к сожалению, изменился. Вот когда изменили угол площадки – сразу стало сложнее вратарям. Прямо с угла можно по воротам бросать. Я вот когда играл… Если шайба в углу – отдыхаешь.

Или вот еще один пассаж – о введении формата для плей-офф «три на три»,

- Да, в НХЛ и США это сейчас есть. Они считают, что так зрелищно. Ноя сколько играл – такого вообще никогда не было. Непонятно, зачем ему теперь это вдруг нужно?

Вот вам и ответ на многие вопросы. Это не нужно – потому что этого не было во времена его молодости.

Он старый дедушка. Добрый. Незлобный. Просто все новое ему немного претит. Вот все.

Но хочется ему должностей. Поэтому согласиться быть ширмой при реальном руководителе федерации – Романе Ротенберге.

Разговор про Романа мы еще продолжим (как-нибудь дойдут руки). А вот Третьяк…

Фото: Антон Новодережкин/ТАСС

Вспоминается еще одна история. Расскажу из прошлого года, а потом уже к свежачку перейду.

Помните, как в Корее мы играли на Олимпиаде? Писали мы на сайте ФХР слово «Россия» - нам прилетело от МОК. Типа России официально на чемпионате нет. Стали писать «Красная машина» - опять прилетело. Потребовали писать «OAR». Третьяк при этом вообще ничего не комментировал.

И вот финал. За минуту до свистка мы проигрываем одну шайбу. Третьяк покидает вип-ложу:

- Не могу смотреть на этот позор.

Мы сравниваем, а в овертайме выигрываем.

И он первый бежит на лед…

Игроки между тем все прекрасно знают и понимают – потому и кричали потом в автобусе: «Третьяк - ...» Ну, это грубоватое слово употреблять не буду. Догадаетесь сами.

И вот встречаются в образовательном центре «Сириус» многочисленные дети – юные хоккеисты со звездами хоккея. Сначала мастер-класс, потом семинар, на который приходит Путин. Обычный формат. Путин интересуется национальной программой подготовки хоккеистов «Красная машина» (Роман Ротенберг активно продвигает этот бренд), с какого возраста берут в программу детей – Третьяк плавает в фактах и путает цифры. Начинает плести, что с пяти лет – его поправляют, что с пяти лет начинают играть в хоккей, а в программу берут уже окрепших и больших.

Тут Владислав Третьяк понимает, что надо ситуацию спасать. И совершенно поперек всего начинает Олимпиаду вспоминать.

Путин удивленно поворачивается к нему.

- Мы вот тогда, Владимир Владимирович, очень переживали.

Путин поднимает бровь, символизируя, что мы все переживали, не только вы.

- И думали, вот что можно сделать…

Путин не менял выражение лица. И тут Третьяк не смог выдержать качаловскую паузу, а как-то засуетился, засеменил и пустился сломя голову, сбиваясь по тексту:

- А я вот специально надел пиджачок… Каждый у нас раздевался…

Путин смотрел уже не только заинтересованно, но и удивленно.

- И вот кто раздевается, а тут раз и написано: «Россия в моем сердце».

Третьяк попытался отогнуть лацкан пиджака, но его потные ладошки скользили и эффектного жеста не получалось. Наконец, он продемонстрировал пришитую на лацкане нашивку с уже озвученной надписью.

- Это мне хорошо известно по прежней работе, - сказал Путин и пошел фотографироваться детьми. Третьяк ему явно наскучил.